Восемь месяцев в аду (исповедь заложника) » Перуница. В середине декабря 1. Владикавказ для подготовки конференции по проблемам Северного Кавказа. Тогда ко мне обратился молодой человек, который ранее рассказывал, что создал спортивный клуб, около 1.
Он сказал, что Чечня хочет наладить отношения с Северной Осетией, предложил организовать встречу с Яндарбиевым (он тогда был президентом) и с Удуговым. Договорились привлечь к участию во встрече членов правительства Осетии. Президент Осетии Галазов решил, что надо налаживать отношения, кто бы ни был в руководстве Чечни и отправил на переговоры своего советника по правовым вопросам и замминистра внутренних дел. Но оказалось, что нас заманили в ловушку, которую подготовили совместно осетинская и чеченская банды. Они считали, что за меня Россия заплатит огромные деньги, а за чиновников - Осетия. Как только мы перешли границу с Чечнёй, "Урал" перегородил дорогу, откуда- то выскочили человек двадцать с гранатомётами и пулемётами, подняли страшный крик, схватили нас, вытащили из машин.
О том, что довелось пережить во враждебной и заминированной Чечне, чтобы. 18-летнего Евгения Родионова, вместе с ещё тремя солдатами, взяли в плен. по которой перевозились оружие, боеприпасы, пленные, наркотики…. их расчленяли, обезглавливали, подвергали самым изощрённым пыткам, . Для выявления чеченских артиллеристов российские солдаты проверяли складки и манжеты рукавов одежды в поисках масляных. Пленные чеченки в Комсомольском. Пленные боевики во время установления контроля над равнинными районами Чечни (март — апрель 1995).. Все видят, что они русские, знают, что они солдаты, одежда на них не У нас и неизвестно, что пленных в Чечне, даже тех, кто сдался. Пленный русский солдат в Чечне. Загружено. Покажите это Путину. Пленный русский солдат в Чечне. Топ 5 самых страшных пыток..
По версии следствия, Александр Музычко лично пытал и убивал пленных солдат федеральных сил. В ходе проведенных опознаний по фотографиям он опознал Музычко как участника боевых действий в Чечне на стороне боевиков.
- Как Чеченцы выдают пленных русских своим матерям - Продолжительность: 2:52 John Abruzzi 550 150 просмотров. Пытки в Кадыровской Чечне - Запрещённый Кремлем сюжет - Продолжительность: 10:29 Dax Ure 1 090 758 просмотров..
- А вот что делали русские солдаты Это три истории, про три Ада на земле, Пытки : «Турник» — устройство, на котором подвешивали людей, в разных позах. К кресту прикручивали проволокой пленных и били током. Сами русские ненавидят русских приехавших из Чечни, из за войны.
- Известно, что во время Чеченских войн пленных российских солдат убивали и пытали самыми изощренными способами, но вот было ли такое с пленными Если бы были приседание и разговоры. не было бы такой любви сейчас воевавших тогда в Чечне и живущих там. ныне.
- * * * За время войны в Чечне общее число российских военнослужащих, когда-либо числившихся пленными или пропавшими без вести (последние также могли оказаться в плену), превысило 2000. 110-й: — Это офицер? К: — Солдат, прямо из окопа вытащили.
- Казнь российских солдат чеченскими боевиками. Перед тем, как бросить в общую могилу, его все равно приходилось достреливать' - из воспоминаний украинских боевиков УНСО воевавших настороне вайнахов в книге Дмитро Корчинский 'Война в Чечне'..
Меня ударили в подбородок и прикладом по печени. Забрали всё, что у нас было - документы, часы, ручки. Нам завязали глаза и связали руки, а потом возили, пока не стемнело. В каком- то лесу нас высадили и объявили, что мы приехали в Чечню со специальным заданием, а потому, через пару дней нас должны расстрелять. Пока же нам пообещали "беседы днём и ночью".
База бандитов находилась в Шалинском районе, близ селения Чержень- юрт. Это бывший пансионат какого- то предприятия, там осталось несколько полуразрушенных корпусов. Поместили нас в местную тюрьму - комната, окошко, закрытое железным листом, на полу - несколько матрасов. С нас сняли одежду и обувь, головные уборы. На вторую ночь в соседней комнате начались переговоры между группами, организовавшими похищение. За стеной, видимо, делили предполагаемый выкуп.
Стоял страшный шум, крики, ругань. Кто- то из нас сказал, что надо залечь на пол. Это нас и спасло. Через несколько минут командир захватившей нас группы,(как потом выяснили, его звали Имали Даудов) закричал: "Раз так, мне деньги не нужны!" и, схватив ручной пулемёт, вбежал в нашу комнату с криком "Выходи строиться!", и выпустил очередь наугад в темноту (была уже ночь).
Если бы мы стояли, то все бы погибли. Тут кто- то схватил его за плечо: "Ладно, хватит". Через два дня начали вести "беседы" с нами, выяснять, какой куш за нас выплатят. Я объяснил, что у меня самого нет денег, у родственников тоже.
Ну, говорят, мы всё равно получим за тебя столько долларов, сколько сможем взять. И постоянно повторяли: "С тобой будет особый разговор.
У нас есть приказ Дудаева: расстрелять тебя. Если хотят, чтобы ты живым ушёл, надо заплатить большой куш."Я ни разу не просил предъявить мне этот приказ, но всюду, куда бы я ни приезжал, мне об этом приказе говорили. Почему именно Дзоблаев, есть же другие политики, которые выступали, как и я? Отвечают, что другие - это просто шакалы. У Дудаева видимо создалось мнение, что меня президент и администрация слушают. Через неделю боевики отпустили капитана ГАИ, которого замминистра взял с собой. Он сказал: я соберу деньги.
С этого момента меня держали уже отдельно, потому что считали, что я - советник Ельцина. Я объяснял, что такой должности нет, есть помощники, но похитители были непреклонны: «врёшь, ты - работник службы безопасности России, ты получил задание провести здесь какую- то операцию против чеченского народа, может быть, даже сорвать выборы президента». Капитана отвезли к границе, а через два- три дня в Осетии собрали миллиард.
Я остался один. Свою роль, по всей видимости, сыграл тот факт, что с нашей помощью была восстановлена деятельность Верховного Совета Чечни, после чего, Завгаева назначили главой администрации. Теперь Завгаева оплёвывают за то, что он мирные договоры подписывал с селениями. А народ действительно хотел подписать договор, чтобы не воевать, а подчиняться законной власти. Но после этого в селения приходили боевики и брали стариков, подписавших договор, за бороды.. Примерно через пятнадцать дней после захвата, боевики связались с моими родственниками и потребовали от них два миллиарда. Те, которые меня держали, встречались с боевиками, которые пленили первую группу ОРТ.
Консультировались о технологии передачи денег. В Чечне все уже знали, что Березовский за них заплатил. Меня спросили: «Березовский может за тебя заплатить»? Я говорю: «нет, я его не знаю».
Кстати, один из моих друзей обращался к Березовскому, но тот сказал: «Дзоблаевым я заниматься не буду.»Деньги на выкуп собрали родственники, - 2. Они мне рассказывали потом, что бандиты связывались с ними по мобильному телефону и приглашали на встречи, заявляя: "Шмидт сказал, что родственники у него богатые, они не только один, несколько миллиардов могут заплатить." Родственники отвечали: "Пусть назовёт имена тех, у кого есть миллиарды". Тогда им пригрозили, что даже труп не отдадут, если миллиард не будет заплачен. Бандиты несколько раз хотели продать меня другим бандам.
Те говорили: «не отдавайте его родственникам, через четыре дня мы вам принесём миллиард, а в залог оставляем новый джип. Если не придём через четыре дня, машина ваша». Миллиарда они не принесли и джип продали за шестьдесят миллионов.
Потом другой дурак нашёлся, - он оставил "жигули". Сфотографировал меня. Говорил, что меня считают уже погибшим, а он поедет в Осетию и вернётся с миллиардом через пять дней.
Жигули" продали за девять или десять миллионов. Я знаю, что Аушев интересовался мной и просил похитителей выходить на него. Боевики не желали этого делать, считая, что он - пророссийский президент. Аушев был готов дать и деньги, и машину, но командир боевиков отказался вести переговоры с ним. В один из первых дней ко мне пришёл начальник штаба Радуева: "Мы тебя расстреливать не будем, мы тебя обменяем. Есть очень важный для нас человек, который арестован, в тюрьме сидит где- то и мы попытаемся его на тебя обменять". Позднее, когда стало известно, что радуевцы хотят меня не обменять, а продать, те бандиты, которые меня захватили, с пулемётами и гранатомётами приехали в штаб Радуева и сказали: « вы его обещали расстрелять - не расстреляли, а за деньги мы и сами найдём, кому его отдать».
Три часа я сидел в машине, а в кабинете у Радуева шёл разговор. Наконец, радуевцы согласились отдать меня, пересадили из радуевской машины и увезли обратно.
Один на переговорах вспылил: "Хотите его расстрелять? Расстреляйте!" Он думал меня этим напугать. Когда начались встречи с моими родственниками, они сказали боевикам, что больше ста миллионов не могут собрать. Боевики приехавшие с этой встречи были настолько возмущены, что смотрели на меня как звери. Говорят: как это так, бесстыжий народ, сто миллионов! Хотя бы миллиард предложили! Денег нет? Да у тебя, наверное, счета и в Москве, и в Швейцарии, да и Галазов в состоянии заплатить.
На следующий день объявили, что решили вместе с Радуевым, - сто миллионов не брать, а если не дадут больше, - расстрелять. Через день меня отвезли в Гудермесский район, в селение Новые Гордалы, в расположение штаба Радуева. Боевики представления не имеют, что такое суверенитет. Они живут в лесу, ничего не делая, и считают, что свободны. Хвастают передо мной: - «Ты не знаешь, что такое свобода!
А вот мы свободны!» Я возражаю: - «Какая же это свобода - тут сидеть, волками жить?» А они: - «Мы волки и есть». Живёте в лесу собачьей жизнью, - один хлеб, маргарин и чай, и то, - не всегда и это бывает, и вы свободны»? Один только семнадцатилетний боевик признался: «какая свобода, если я из своей деревни в другую без пулемёта не могу пройти?»Бандиты с пулемётами разгуливают по улицам. Милиция у них - те, кто ходит с наручниками у пояса.
Пистолет там - игрушка. Даже автомат я редко видел. А вот ручной пулемёт, - обычное вооружение. Про него говорят – «красавчик». Я сначала даже думал, что это фамилия конструктора. Патроны там не жалеют.
Вооружений и техники им оставили не меньше, чем в первый раз, - военные машины, КАМАЗы, УАЗы, и т. Пистолет там ничего не стоит, это ерунда. В основном - ручные пулемёты, гранатомёты. Ещё американское вооружение видел там - винчестеры, наподобие нашего автомата. Чеченцы в совершенстве овладели нашим оружием и очень его хвалят: «большое спасибо России, что создали нам такое оружие». А вот конструктору гранатомётов они готовы памятник поставить в Грозном. Это, говорят, было наше главное оружие.
Я сбился со счёта дней. Они тоже дней недели, чисел месяца не знают, часами не пользуются. Хотя наши часы отобрали, никто их не носил. Там очень много людей, которые вообще не желают работать. Только грабежи, разбои, - за счёт этого жили и сейчас собираются жить. Лишь приговаривают: «Волки есть хотят!» Новобранцам обещают платить, но только звания дают.
За офицерское звание полагается картошка и маргарин. Радуев лучше других кормит, - там хоть суп варят один- два раза в день. Меня охраняли восемь человек, и это уже считалось работой. Склад оружия - охраняют, базу - охраняют, дороги - охраняют. Расставляют людей чуть не на каждой навозной куче. Если кто близко подойдёт, - стреляют.
Крадут не только людей. Связываются с преступными группами других кавказских республик. Угнали машину и, - в Чечню. Вся Чечня ездит на ворованных машинах, никакой регистрации не требуется, машины без номеров. На улицах полно частных торговцев бензином.
В больших котлах варят его, потом - в бутыли десятилитровые и на улицу выносят. Власти хотят покончить с этим, но что они могут? Шариатские суды – дело несерьёзное. Коран - на арабском языке, переводы они не читают. Когда меня к Радуеву отправляли, один командир открыл Коран и сказал: «Статья первая говорит, что он предатель. Приказ Дудаева, - расстрел».
Такой вот суд. Религиозное мракобесие именно в том и заключается, что под прикрытием религии творят любые преступные действия, вплоть до уничтожения людей, издевательств, пыток. Всё это списывается на Коран, на Аллаха. Один теоретик, тоже с фамилией Басаев, которого считают там самым умным, говорил мне: «Мы, как и наши предки - не бандиты. Мы отбираем деньги у того, у кого их много. Захватываем не всякого, а того, за кого заплатят.